Ответы на вопросы связанные с солнечной активностью

Вопрос I

ОТРИЦАЮТ ЛИ АДЕПТЫ НЕБУЛЯРНУЮ КОСМОГОНИЧЕСКУЮ ТЕОРИЮ?

Ответ: Нет. Они не отрицают ни ее общие положения, ни относительно верные научные гипотезы. Они отвергают лишь мнение о завершенности нынешних, а также об абсолютной ошибочности многих так называемых “развенчанных” прежних теорий, которые в течение последнего столетия столь стремительно сменяли друг друга. Например, утверждая вместе с Лапласом, Гершелем и прочими, что разнообразные пятна света, различаемые на смутном фоне галактики, никак не связаны с отдаленными формирующимися мирами, а также соглашаясь с современной наукой в том, что они происходят не из массы бесформенной материи, а принадлежат скоплениям уже сформированных “звезд”, они тем не менее добавляют, что многие из этих конгломератов, которые, по мнению астрофизиков, относятся к разряду уже развившихся звезд и миров, фактически являются скоплениями различных материалов для строительства будущих миров. Эти кажущиеся зрелыми миры подобны уже обожженным кирпичам — различного качества, цвета и конфигурации, являющимся уже не аморфными кусками глины, а готовыми элементами будущей стены — каждому из них предстоит занять строго определенное место в неком задуманном сооружении. Астрономы не умеют определять их относительно юный возраст, и единственное, что им, пожалуй, доступно, так это различия между звездными скоплениями с обычным движением по орбите и взаимной гравитацией и теми, что были названы, насколько нам известно, нестабильными звездными массивами с изменчивыми очертаниями. Брошенные вместе как бы произвольно, с полным нарушением закона симметрии, они не поддаются наблюдению — таковы, например, 5мю Лиры, 52мю Цефея, Гантель и некоторые другие. Прежде чем эмоционально возражать и выставлять все вышесказанное на посмешище, было бы, наверное, неплохо установить природу и свойства других, так называемых “временных” звезд, чья периодичность хотя фактически и не была доказана, но все же не вызывает сомнений. Чем являются эти звезды, которые, появившись неожиданно в несравненном великолепии и блеске, так же загадочно и внезапно исчезают, не оставив после себя никаких следов? Откуда они возникли? В чем они растворились? В великой космической бездне — говорим мы. Рука Каменщика — направляемого Вселенским Архитектором, разрушающим только затем, чтобы строить заново, — отводит светящемуся “кирпичу” его место в космической структуре, где он и будет выполнять свою миссию до последнего часа Манвантары.

Другим моментом, наиболее энергично оспариваемым Адептами, является утверждение, что на всем пространстве видимого неба есть участки, не занятые звездными мирами. Существуют звезды, миры и системы как внутри, так и вне систем, доступных человеческому глазу, и даже, как известно физикам, внутри нашей собственной атмосферы. В этой связи Адепты отмечают, что ортодоксальная, так называемая официальная наука очень часто употребляет слово “бесконечность”, не вникая в его истинный смысл, — скорее как речевое украшение, нежели термин, подразумевающий величественную, таинственную Реальность. Когда астроном пишет в своих отчетах “об измерении бесконечности”, даже самые интуитивно развитые его собратья слишком часто забывают, что он измеряет только поверхность небольшого участка и его видимые глубины, и рассуждают об их кубических параметрах как о неких известных величинах. Это является прямым следствием нынешней концепции трехмерности пространства. Открытие четырехмерного мира уже близится, однако загадки в науке будут существовать до тех пор, пока в ее постулатах не найдут отражения естественные разме ры видимого и невидимого пространства — в их семеричной завершенности. “Бесконечность и Абсолют — это только названия двух противоположностей, недоступных человеческому (непосвященному) уму”; и считать их видоизменившимися “свойствами вещей — двумя субъективными отрицаниями, превратившимися в объективные утверждения”, по определению сэра У. Гамильтона, — означает не знать ничего о бесконечных процессах, происходящих в освобожденном человеческом духе, либо о его качествах, главным из которых является способность выходить за пределы нашего земного опыта постижения материи и пространства. Абсолютный вакуум невозможен как внизу, так и наверху. Нашим молекулам, бесконечно малым величинам “нижнего” вакуума, “наверху” соответствует гигантский атом Бесконечности. Признание концепции четырехмерного пространства может привести к изобретению новых приборов для изучения чрезвычайно плотной материи, которая окружает нас (подобно тому, как смоляной шарик может обволакивать, скажем, муху), но которую мы из-за своего полного незнания всех ее свойств (кроме проявляющихся на земле) все же называем чистой, ясной и прозрачной атмосферой. Это не психология, а просто оккультная физика, которая никогда не путает “вещество” с “центрами силы”, если пользоваться терминологией западной науки, не знакомой с майей. Не пройдет и столетия, как Королевское Общество вынуждено будет присудить премию за создание эфироскопа — в дополнение к телескопам, микроскопам, микрографам и телефонам.

В связи с вопросом, на который дается этот ответ, надо уведомить “члена Английского Т.О.”, что Адепты Правого Пути не признают современного объяснения гравитации. Они не согласны с тем, что так называемая “теория сжатия” является единственно логичной интерпретацией закона притяжения. Они говорят, что если все предпринятые физиками усилия связать гравитацию с Эфиром (дабы объяснить электрические и магнитные дистанционные воздействия) до сих пор ни к чему не привели, то это опять же из-за незнания пятой расой предельных состояний материи и, прежде всего. истинной природы солнечного субстрата. Веря только в закон взаимного электромагнитного притяжения и отталкивания, они согласны с теми, кто пришел к выводу, что “вселенская гравитация является слабой силой”, совершенно неспособной взять на себя ответственность даже за небольшую часть феноменов движения. Поэтому они вынуждены предположить, что наука, вероятно, ошибается, выдвигая необоснованный — не отличающийся ни универсальностью, ни логичностью — постулат о центробежной силе. Сошлемся лишь на один пример: действием этой силы невозможно объяснить сплющивание полюсов у некоторых планет. Ибо если вытягивание глобусов по экватору и укорачивание их полярных осей приписать эффекту центробежной силы, а не мощному влиянию солнечного электромагнитного притяжения, “уравновешенного концентрической коррекцией собственной гравитации каждой планеты, достигаемой вращением вокруг своей оси” — если пользоваться фразеологией астрономов (не очень ясной и неправильной, но все же служащей поставленной нами цели показать многочисленные ляпсусы в их научной системе), — то почему тогда возникают трудности при попытке ответить на возражения, что различия в плотности некоторых планет и скорости вращения экваторов полностью противоречат этой теории? Долго ли еще даже великие математики будут отстаивать ошибочные взгляды, которыми они заполняют явный пробел в знаниях! Адепты никогда не говорили ни о превосходстве, ни о какой-нибудь компетентности западной астрономии и остальных наук. Однако, обращаясь даже к начальным учебникам Индии, они обнаруживают, что западная центробежная теория неспособна охватить все вопросы. Так, без посторонней помощи она не может объяснить ни сплющивание полюсов, ни относительную плотность некоторых планет. И в самом деле, как могут какие-то расчеты центробежной силы объяснить, к примеру, почему Меркурий — скорость вращения которого (вокруг своей оси), как нам говорят, “примерно в три раза меньше, чем у Земли, а плотность — лишь на одну четверть больше плотности Земли”, — у полюсов сплющен более чем в 10 раз сильнее, чем Земля? И опять же, почему Юпитер, скорость вращения экватора которого, как уверяют, “в 27 раз больше, чем у Земли, а плотность составляет всего лишь одну пятую оной Земли”, имеет полюсную компрессию, в 17 раз превышающую таковую Земли? Или почему Сатурн, чья скорость вращения экватора в 55 раз больше, чем у Меркурия, в качестве противодействия центробежной силе имеет полюсную компрессию, всего лишь троекратно превышающую таковую Меркурия? В довершение ко всем этим несоответствиям нас хотят заставить поверить в проповедуемые современной наукой центробежные и центростремительные силы, заявляя при этом, что солнечный экватор (центробежная скорость которого в четыре раза больше таковой экватора Земли, в то время как его гравитация составляет одну четвертую гравитации земного экватора) не проявляет тенденции к вытягиванию, а солнечные полюса — к сплющиванию. Говоря иными и более понятными словами, Солнце, обладающее только одной четвертой плотности Земли, вовсе не имеет полюсной компрессии! Это возражение было сделано, по нашим наблюдениям, не одним астрономом, но, насколько известно Адептам, на него не было еще дано удовлетворительного ответа.

Поэтому Они говорят, что великие западные ученые, ничего или почти ничего не знающие о кометном веществе, центробежных и центростремительных силах, природе туманностей или физическом составе Солнца, звезд и Луны, поступают опрометчиво, рассуждая с такой уверенностью о “центральной массе Солнца”, вращающей в пространстве планеты, кометы и еще бог знает что. По нашему скромному мнению, если оно кому-нибудь интересно, она развивает только жизненный принцип, душу этих тел, дающий и получающий ее обратно в нашей небольшой Солнечной системе, как вселенский жизнедатель, ЕДИНАЯ ЖИЗНЬ дает и получает ее в Бесконечности и Вечности; наша Солнечная система — такой же микрокосм в ЕДИНОМ макрокосме, как и человек в сравнении со своим небольшим Солнечным космосом.

Какие доводы приводит наука? Солнечные пятна (неверный термин, как и большинство других)? Но они доказывают твердость “центральной массы” (когда-то солнечные пятна считались наукой твердыми образованиями, вроде материков на поверхности Солнца, прим. Д. С.) не более, чем грозовые облака — плотность простирающейся за ними атмосферы. Неужели из-за несоответствия размеров тела Солнца его видимым светящимся контурам означенное “тело” кажется “твердой массой, темным шаром материи, заточенным в огненную тюрьму, в оболочку неистового пламени”? Мы же утверждаем, что позади него действительно находится “узник”, которого еще не видали физические глаза смертного, позволяющий лицезреть всего лишь свое гигантское отражение, фантом “своего рода солнечных придатков”, как правильно выразился м-р Проктор. Прежде чем продолжить эту тему, рассмотрим следующий вопрос.

Вопрос II

ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ СОЛНЦЕ ПРОСТО ОСТЫВАЮЩЕЙ МАССОЙ?

Такова официальная теория современной науки, но она не согласуется с тем, чему учат Адепты. Ученые говорят, будто Солнце “не получает значительного количества теплоты извне”; на что посвященные отвечают: “Солнце в этом и не нуждается”. Оно вполне самодостаточное и самосветящееся тело; и для поддержания его температуры не требуется ни помощи, ни постороннего вливания жизненной энергии, ибо оно является сердцем своей собственной системы — сердцем, которое будет пульсировать, пока не наступит время его отдыха. Если бы Солнце было “остывающей массой”, то этот великий жизнедатель к настоящему времени уже потускнел бы и с трудом поддерживал бы сигнальный костер, необходимый грядущим расам для завершения их циклов, а планетным цепям — для прохождения кругов. Человечеству, вероятно, придется распрощаться с надеждой на эволюционирование, если только оно не примет на веру наукообразный пассаж из учебников астрономии для миссионерских школ, утверждающий. что “орбита движения Солнца рассчитана на сто миллионов лет, а самой Солнечной системе всего семь тысяч лет!” (Prize Book. “Astronomy for General Readers”).

Адепты, вынужденные, таким образом, сначала разрушать, а потом восстанавливать, самым решительным образом отрицают: а) что Солнце находится в процессе горения в любом общепринятом смысле этого слова; б) что оно раскалено добела или даже горит, хотя и светится: в) что его яркость уже начала ослабевать, а сила горения может исчерпать себя в обозримом будущем; г) что в его химический и физический состав входят земные элементы в одном из состояний, известных химикам или физикам. Относительно последних Они добавляют, что если говорить точнее, то хотя о теле Солнца — теле, которое никогда еще не было уловлено телескопами или спектроскопами новейших образцов, — нельзя сказать, что оно образовано из тех земных элементов, со свойствами которых знакомы химики, но все-таки все эти элементы наличествуют во внешних оболочках Солнца наряду с огромным количеством элементов, доселе науке неведомых. Пожалуй, не было нужды так долго ждать подтверждения соответствия линий этих элементов темным линиям солнечного спектра, чтобы убедиться в том, что на Солнце всегда были элементы, имеющиеся на нашей Земле, хотя с другой стороны, на Солнце есть много других элементов, которые либо еще не достигли земного шара, либо не были пока на нем обнаружены. Некоторые из них, возможно, отсутствуют на определенных звездах и небесных телах, пребывающих еще в стадии развития, или, точнее говоря, если и наличествуют, то ввиду незавершенности их формирования, в настоящее время не поддаются обычному научному изучению. Но как на Земле может быть то, чем никогда не обладало Солнце? Адепты утверждают как факт, что истинное Солнце — невидимый шар, за который мы принимаем его оболочку, маску, — содержит в себе дух всех элементов, существующих в нашей Солнечной системе; и в его “хромосфере”, названной так мистером Локьером, есть то же самое, только в настолько более совершенном виде (еще не известном на Земле), что нашей планете предстоит еще длительный дальнейший рост и развитие, прежде чем ее элементы дойдут до такого же разреженного состояния, как в упомянутой хромосфере.

Неверна и современная гипотеза о том, что по цветовому спектру хромосферы можно судить о твердом, жидком или даже “газообразном” состоянии веществ. За тысячи лет до Леверье и падре Секки древние арийцы пели о Сурье, “...прячущем за йогическими (1) покровами свою голову, которой никто не может увидеть”: как известно, одежда аскета, сделанная из яркой красно-желтой ткани с розовыми пятнами, олицетворяет жизненный принцип человеческой крови — символ жизненного принципа Солнца, именуемый теперь хромосферой. “Область розового цвета”! Как мало узнают астрономы об ее истинной природе, даже если сотни солнечных затмений предоставят им неопровержимые доказательства ее наличия. Солнце так плотно окружено оболочкою этого “красного вещества”, что все построенные только на показаниях физических приборов рассуждения о природе того, что никогда не смогут увидеть или обнаружить глаза смертных за этой сияющей лучистою зоной материи, совершенно бесполезны...

Если Адептов спросят: “Какова, по Вашему мнению, природа нашего Солнца и что скрывается за его космической вуалью?” — то Они ответят: “За нею вращается и бьется сердце и голова нашей системы; снаружи Солнце покрыто оболочкою, состоящей не из материи, будь то в твердом, жидком или газообразном состоянии, как мы их представляем, а из жизненного электричества, сжатого до видимого состояния (2) (это писалось когда еще ничего небыло известно о состоянии вещества на Солнце - плазме, которое представляется ввиде разрушенных атомов - заряженных частиц - ионов, благодаря которым и образуются электрические токи, прим. Д. С.). Если это утверждение будет опротестовано на основании того, что имей яркость Солнца другую причину, нежели горение и воспламенение, то такую высокую температуру без горения нельзя было бы объяснить ни одним известным западной науке физическим законом; что такая температура, помимо того, что вызывает горение любого видимого предмета во Вселенной, сопровождающееся светом и языками пламени, должна повсеместно производить свечение одинаковой интенсивности, чего на самом деле не происходит; что на Солнце наблюдались волнения и колебания фотосферы, рост “протуберанцев” и яростное возмущение элементов при горении с языками пламени и пятнами, свидетельствующими о появлении циклонов и “солнечных бурь” и т.д., и т.д., — то на это можно ответить следующим образом. Все эти явления имеют место — однако это не горение. Вне всякого сомнения, если бы “оболочки”, ослепительные покровы, скрывающие ныне весь солнечный глобус, были бы сняты или даже если бы “сияющая атмосфера, позволяющая нам видеть Солнце” (как думал сэр Уильям Гершель), была бы сдвинута так, что образовалась бы крошечная щель, — вся наша Вселенная превратилась бы в кучу пепла. Юпитер-громовержец, открывший лик перед своею возлюбленной, мгновенно сжег бы ее. Но он никогда этого не сделает. Защитная оболочка плотна и находится на таком расстоянии от вселенского СЕРДЦА, которое едва ли смогут вычислить ваши математики. А как они надеются увидеть внутреннее тело Солнца, если, заявляя о наличии “хромосферы” (хотя ее истинная плотность может быть все еще неизвестна), один из их величайших авторитетов, если не самый великий — сэр Уильям Гершель — говорит следующее: “У Солнца тоже есть своя атмосфера; некоторые флюиды, входящие в ее состав, имеют ослепительную яркость... а другие просто прозрачны, и если бы, по какой-то временной причине, светящиеся флюиды сдвинулись бы в сторону, то мы смогли бы увидеть тело Солнца через прозрачные элементы”. Выделенные курсивом слова, написанные около 80 лет назад, содержат в себе ложную идею, будто тело Солнца можно увидеть при подобных обстоятельствах, ибо тогда были бы восприняты только дальние слои “светящегося флюида”. А дополнение, сделанное великим астрономом, аннулирует первую часть его предположения. “Если бы наблюдателя поместили на Луну, то он увидел бы твердое тело нашей Земли только в тех местах, где находятся прозрачные флюиды. В других участках светонепроницаемые пары, отражая солнечный свет, не позволили бы его взгляду коснуться поверхности нашего глобуса”. Итак, если атмосфера нашей Земли, которая по сравнению с “атмосферой” (?) Солнца кажется такою же нежной, как тончайшая кожица фрукта рядом с толстой кожурою кокосового ореха, препятствовала бы глазу наблюдателя, стоящего на Луне, проникнуть в любое место “на поверхности нашего земного шара”, то как тогда астроном надеется когдалибо увидеть поверхность Солнца с нашей Земли и с расстояния 85—90 миллионов миль (3), в то время как Луна, как нам сказали, удалена от нас только на каких-то 238000 миль! Соответственно больший размер Солнца нисколько не сокращает расстояние от него до наших глаз. Правильно заметил сэр У. Гершель, что “само Солнце было названо огненным шаром, вероятно, метафорически!” Предполагалось, что темные пятна являются твердыми телами, вращающимися около поверхности Солнца. Высказывалась догадка, что это вулканический дым или пена, плавающая на поверхности океана жидкой материи. Их также принимали за облака. Их интерпретировали как непрозрачные массы, плавающие в жидкой материи Солнца...”

Единственный из всех астрономов — сэр Джон Гершель, чья интуиция превзошла его ученость, — отказавшись от всех антропоморфических концепций, приблизился к истине больше, чем все современные астрономы, которые, восхищаясь его колоссальной образованностью, посмеивались над его “надуманными и фантастическими теориями”. Единственная его ошибка, которую разделяют теперь большинство астрономов, заключается в том, что он почитал непрозрачное “тело”, наблюдаемое иногда сквозь завесу “светящейся оболочки”, за само Солнце. Когда он говорит, размышляя о теории ивового листа Нэсмита, что “очень четкая форма этих листьев, их полное сходство друг с другом... все эти характеристики кажутся совершенно несовместимыми с представлениями об их влажной, облачной или флюидальной природе”, — его духовная интуиция оказывает ему большую услугу, нежели выдающиеся знания в физике. Когда же он добавляет: “Не остается ничего другого, как почитать их отдельными и независимыми пластинами, хлопьями, чешуйками, обладающими некою твердостью... И сии хлопья, чем бы они ни были... являются, очевидно, ближайшими источниками солнечного света и тепла”, — он изрекает самую грандиозную истину, когда-либо произнесенную любым из ныне живущих астрономов. Более того, высказывая следующее предположение: “Рассматривая их с этой точки зрения, мы не можем не считать их какими-то особыми и удивительными организмами; и хотя было бы слишком смело говорить, что такая организация является неотъемлемою частью жизни природы, все же мы знаем, что жизненные процессы могут вырабатывать как теплоту и свет, так и электричество”, — сэр Джон Гершель выдвигает теорию, согласующуюся с оккультной истиной намного больше, нежели любая гипотеза о Солнце, предложенная профанами от науки. Сии “чудесные объекты”, как разъяснил слова сэра Дж. Гершеля один из современных астрономов, являются не “солнечными обитателями. чей огненный состав позволяет им освещать, обогревать и электрифицировать всю Солнечную систему”, а просто хранилищами солнечной жизненной энергии, жизненного электричества, питающего всю систему, в которой оно живет, дышит и развивается. Это, так сказать, кладовая нашего небольшого Космоса, самостоятельно производящего свой жизненный флюид и всегда получающего столько, сколько отдает. Если бы астрономов спросили, какой конкретный положительный факт взят за основу их солнечной теории, каковы их знания о горении и атмосфере Солнца, то они, вероятно, испытали бы замешательство, оказавшись лицом к лицу со своими нынешними теориями. Ибо достаточно лишь подвести резюме того, чего физики, изучающие Солнце, не знают, дабы убедиться, что они далеки даже от четкого представления о строении и основополагающей природе небесных тел. Надеемся, нам позволят перечислить эти пробелы.

Начнем с “самого дикого предположения” (как мудро называет его м-р Проктор), будто в соответствии с законом аналогии существует некоторое общее сходство между веществами и процессами, наличествующими на Солнце, и теми веществами, которые известны земной химической и физической науке. Какое количество результатов, полученных при спектральных и др. анализах поверхности и внутреннего состава Солнца, дает право выдвигать аксиому о горении Солнца и его постепенном угасании? У них нет возможности — в чем они ежедневно признаются — экспериментировать с физическим состоянием Солнца и, следовательно, определить его, ибо: а) им неведомы границы атмосферы; б) даже если бы было доказано, что материя в том виде, в котором она им известна, непрерывно падает на Солнце, то, не имея представления об ее реальной скорости и природе вещества. на которое она падает, они не смогли бы “выявить эффект движения, полностью превосходящий по скорости... и неимоверно превышающий даже трудно постижимую скорость многих метеоров”; в) по их признанию, они “не в состоянии определить происхождение постоянного участка светового спектра...” и потому не могут измерить глубину залегания солнечного вещества, посылающего этот свет. Он “может идти только от поверхностных слоев”, и “это может быть оболочка...” (совершенно верно!); г) наконец, им еще надо выяснить, “как далеко может простираться горение в массе Солнца и являются ли эти процессы, которые мы (они) рассматриваем как горение, единственными, которые Действительно могут происходить там”. Поэтому м-р Проктор, например, приходит к удачному и благоразумному выводу, что в конечном итоге “то, что считалось самой важной отличительной чертой раскаленных твердых и жидких тел, на поверку может оказаться световым эффектом пылающего газа”.

Итак, после того как весь фундамент их рассуждений будет расшатан (возражением Франкленда), астрономы могут еще прибегнуть к помощи оккультной теории, а именно: заняться поиском шестого состояния материи, которое поведает об истинной природе наблюдаемых ими фотосфер, хромосфер, придатков, выпуклостей, проекций и роговидных отростков. Действительно, когда слышишь, как величайший авторитет нашего столетия в области физики, профессор Тиндаль, говорит, что “ни одно земное вещество, известное нам, ни одно вещество, принесенное на Землю падающими метеоритами, совершенно не в состоянии поддерживать горение Солнца”; либо что “...умножив наши энергии в миллионы и миллионы раз, мы не удовлетворили бы потребности Солнца. Даже за такой огромный период истории человечества нам не удалось обнаружить сокращения его запасов...”, — и все-таки видишь, что ученые продолжают придерживаться теории “охлаждения горячего шара”, то вполне понятно удивление такой непоследовательностью. Поистине, сей выдающийся физик совершенно прав, считая само Солнце “пятнышком в бесконечных просторах — всего лишь каплею во вселенском море”, а также заявляя, что “к природе ничего нельзя прибавить и от нее ничего нельзя отнять, сумма ее энергий постоянна. Большее, что человек может сделать в поисках физических законов или в приложении их на практике, это изменить слагаемые всегда постоянной итоговой суммы. Закон превращения непреклонен, он не допускает ни создания, ни уничтожения... энергетический поток вечно остается одним и тем же”. М-р Тиндаль рассуждает так, как если бы он был оккультистом. Тем не менее, memento mori — “Солнце остывает... оно умирает!..” — западных траппистов от науки, звучит громким напоминанием.

Нет, говорим мы, нет; пока на земном шаре будет оставаться хоть один человек. Солнце не погаснет. До того, как на сторожевой башне Вечности пробьет час Солнечной Пралайи, все другие миры нашей системы будут плавно скользить в своих спектральных оболочках по безмолвным путям Бесконечного Пространства. Прежде чем настанет этот час, Атлас, могущественный Титан, сын Азии и питомец Эфира, сбросит свою тяжелую манвантарическую ношу — и умрет; Плеяды, семь ярких сестер, после пробуждения скрытых Sterope вынуждены будут горевать вместе с ними — и сами умрут, лишившись своего отца. А Геркулес, отодвинув левую ногу, должен будет изменить свое местонахождение в небесах и воздвигнуть собственный погребальный костер. И лишь тогда, окруженный огненными элементами, пробивающимися сквозь сгущающиеся сумерки Пралайи, Геркулес, погибая среди общего пожарища, принесет такую же смерть нашему Солнцу: он снимет с него покров, отодвинув ЦЕНТРАЛЬНОЕ СОЛНЦЕ — загадочный, вечно скрытый центр притяжения нашего Солнца и всей системы. Легенда? Чисто поэтический вымысел? Однако тем, кто знает, что посвященные жрецы, иерофанты sanctum sanctorum древних храмов, отправляли в мир, в hoi polloi, самые точные науки, величайшие математические и астрономические истины под видом религиозных мифов, не мешало бы поискать вселенские законы даже под заплатами шутовских фантазий. Этот миф о Плеядах, семи Сестрах, об Атласе и Геркулесе можно найти и в священных индусских книгах — другие имена, но аналогичный сюжет и тот же оккультный смысл. Но тогда, наряду с Рамаяной, заимствованной из греческой “Илиады”, а также Бхагавадгитой и Кришной, появившимися в результате плагиата из Евангелия (таково мнение великого санскритолога — профессора Вебера), арийцы тоже могли позаимствовать и Плеяд, и своего Геркулеса из того же источника! Когда христианские востоковеды установят, что брамины являются прямыми потомками тевтонских крестоносцев, только тогда, вероятно, набор доказательств будет полным и откровения западных историков получат законное право считаться истинными.

__________________________

(1) В Пуранах есть интересная история на эту тему. Кажется, Дэвы попросили великого Риши Васишту принести Солнце в Сатья-локу. Риши обратился с этой просьбой к Богу-Солнцу. Бог-Солнце ответил, что если он покинет свое место, то все миры разрушатся. Тогда Риши предложил поместить на место солнечного диска свое красное одеяние (Kashaya vastra), что и было сделано. Видимое тело Солнца, судя по всему, является этой мантией Васишты. — Т.Субба Роу (и.о. редактора).

(2) Если “член Английского Т.О.” заглянет на с. 11 “Magia Adamica” своего ученого соотечественника Евгения Филалета, то обнаружит там настолько явный намек на различие между видимыми и невидимыми планетами, насколько это было безопасно во времена, когда железная лапа ортодоксальной Церкви имела власть и склонность терзать еретиков на части. “...Земля невидима... — говорит он, — и более того, глаз человека никогда не видел Земли и не может узреть ее без тайных знаний. Умение сделать сей элемент видимым является величайшим секретом магии... Что же касается сего осадка — физического тела, по которому мы ходим, то это лишь компост (осадок), в котором находится сама Земля... Словом, все элементы видимы, кроме одного — самой Земли, и когда ты достигнешь такого совершенства, что сможешь понять, почему Бог поместил Землю in abscondito, тогда ты узнаешь магическую цифру, с помощью которой познаешь самого Бога и его видимые и невидимые ипостаси”. Курсив автора; у алхимиков существовала традиция выделять слова, имеющие двойное значение. Здесь “сам Бог” видимый и невидимый означает их lapis philosophorum — седьмой принцип природы.

(3) Поистине, “об абсолютной точности в решении этой проблемы (определение расстояния между небесными телами и Землей) не может быть и речи”!

Е. П. Блаватская.

Дмитрий Солнцев solncev@narod.ru